Король пьет. Якоб Йорданс. 1638. 156 x 210 см
The King Drinks. Jordaens, Jacob

Когда в ХХ веке в Японии случился технологический бум, мы узнали о японцах много интересного. Например, о том, как в крупных японских корпорациях, с их жесткой иерархией и железной дисциплиной, снимают социально-психологические напряжения по линии начальник-подчиненный. Способ одновременно хитроумен и прост — во время корпоративов верхи и низы меняются ролями. Руководство из кожи вон лезет, чтобы во всём проиграть своим работникам, начальники с энтузиазмом пытаются занять самые последние места во всех конкурсах и соревнованиях. Как ни странно, несмотря на то, что все всё прекрасно понимают, такая игра в перевертыши оказывается фантастически эффективной для сплочения необъятных трудовых японских коллективов.

Однако соблазн восхититься нашими хитроумными соседями с края ойкумены быстро улетучивается, стоит лишь вспомнить, что европейская культура вполне себе владеет всеми этими игровыми механизмами. Карнавалы в Средневековой Европе именно эту функцию и выполняли – мясники наряжались баронами, короли скрывались под маской булочников. Во время праздников народ примерял на себя роли своих правителей, можно было обряжаться в их костюмы и потешаться над ними самими. А шуты и вне карнавалов профессионально нарушали границы дозволенного. Карнавал, праздник, застолье — и есть территория игры и свободы, выгороженная из пространства общественных установлений. Об этом – знаменитые «пьяные» картины Якоба Йорданса, изображающие нехилые фламандские застолья во главе с так называемым Бобовым королем.

Бобовый король. Якоб Йорданс. 1638 160 x 213 см
The Bean King. Jordaens, Jacob. Эрмитаж, Санкт-Петербург

Читать дальше