После недавнего поста мне в голову крепко засела мысль сделать обои для iPad в стиле Караваджо. Беата фыркает: есть ли что-то более несовместимое с сверхсовременным гаджетом, чем традиционный натюрморт с перезрелыми фруктами, от которого за версту тянет репродукциями из школьного кабинета русского языка? — Нет, не согласен! Чем украшает кабину пилот «Боинга»? Правильно, монетками, Памелой Андерсон и спортивными вымпелами. И я уверен, что это такая же проверенная временем комбинация, как вино и сыр. Хоть под дизайн кабины межконтинентального лайнера нисколько не подходит. И вообще, поскреби любителя сверхсовременной техники — найдешь человека, который во всем остальном — отчаянный консерватор и ретроград…

Смотреть обои
Смотреть блог автора о веб-дизайне

Караваджо, «Ужин в Эммаусе», 1601

 
Diver&Aguiler рекламный принт для Riders Moda, 2010
 
Первое чудо Христа? — Превращение воды в вино на свадьбе в Кане (мать Иисуса заметила, что у молодоженов проблема: кончается вино, и попросила сына что-нибудь сделать — Ин. 2:1-12). Ваше право усомниться в престиже этого чуда по сравнению с исцелением сухорукого, хождением по водам и укрощением бесноватых. Но от факта, что вино и христианство переплетены очень тесно, вам никуда не деться.

Хлеб и вино проскальзывают важной деталью полотен на евангельские сюжеты, конечно, не просто так. Но свернуть в самом начале поста в дремучую чащу происхождения христианской мифологии я не могу.

Давайте просто примем как аксиому: Вино, белая скатерть и жареная курица никогда, ни при каких обстоятельствах не могут быть просто вином, белой скатертью и жареной курицей, если рядом изображен Христос. Живописное полотно в данном контексте — это статья с могучим ссылочным аппаратом. Любой предмет на нем — отсылка к вполне конкретному отрывку из Писания или визуальный комментарий к нему.

Меня же сейчас интересует не трактовка таинства евхаристии у Караваджо, а трактовка Караваджо другими художниками. У «Ужина в Эммаусе» есть очень интересные сиквелы…

Читать дальше