Вспоминаю урок французского в аспирантуре. Жанна Михайловна является в класс с огромным пакетом и решительно вытряхивает его содержимое на парту. Там оказывается что-то около полусотни коробочек из-под сыра. Все разноцветные, пахучие.

Каждому досталось по нескольку штук. Берешь коробочку, читаешь название, нюхаешь, передаешь соседу. Ты ему — «Брен д’Амур», он тебе — «Кер де Шевр». Крепко затягиваетесь: «Шарман, шарман!» Никто, кстати, еще не обедал, в животе урчит. Пытка продолжается. С чувством голодной безысходности ныряешь носом в еще одну синюю коробочку и слышишь рядом мягкий голос Жанны Михайловны: «Неплохо, да? Любимый сыр Шарля де Голля. С белым вином — изумительно.»

Тогда я понял, что мечта — не бесплотна. Она осязаема и доступна чувствам. И притом — эфемерна. Таково все французское — сыр, вино, впечатления от Парижа: быстро кончается, но не выветривается — из коробок и из памяти.

Наш первый французский плейлист — Ив Монтан, Шарль Азнавур и Ги Маршан — параллель нашему первому американскому — Синатра, Тони Беннет и Дин Мартин. Тот же дух, то же настроение. Чуть больше грусти — но ведь мы ностальгируем по парижискому шику. По всему, что так здорово, но быстро кончается. Музыка а ля франсэ под белое вино.

Читать дальше